Социология Петра Штомпки

Пётр Штомпка родился в Варшаве (Польша) в 1944 году. Однако начиная со студенческих лет его творческая жизнь неизменно связана с Краковом - Ягеллонским университетом, в котором он начиная с 1975 года возглавляет отдел теоретической социологии. Выдающийся вклад П. Штомпки в развитие международной социологии был подтвержден на XV Всемирном социологическом конгрессе в Брисбейне (Австралия) в 2002 году, избравшем польского социолога президентом Международной социологической ассоциации.

Интерес Штомки к визуальной социологии возник сравнительно недавно. Он занимался фотографией как хобби на протяжении 40 лет. И всегда, когда посещал другие страны, делал множество фотографий, так как естественно, что когда кто-то едет за границу, его интересуют экзотические явления, отличающиеся от того, что есть у него в стране, и он стремится сделать фотографии. Это типичная ситуация, когда человек заинтересован в том, чтобы запечатлеть и сохранить в памяти свои впечатления и опыт пребывания в другой стране. Так, благодаря своим академическим поездкам на конференции, конгрессы, симпозиумы, встречи, Штомка собрал большую коллекцию фотографий.

В этом разделе книги пишется о том, что весной 2006 г. профессор Петр Штомпка провел мастер-класс по визуальной социологии для студентов и аспирантов факультета социологии Высшей школы экономики (г. Москва). П. Штомпка демонстрировал некоторые из своих фотографий, которые он анализировал, но в книге они не напечатаны. Приводится краткое описание каждой из них для того, чтобы можно было понять фокус его исследовательских интересов при анализе фотоматериала.

Книга построена как интервью автора, он рассказывает о своем интересе к фотографиям, о методах интерпретации фотографии, как общество менялось со временем, как оно изучалось при помощи фотографии. Один из путей - это просто идти и наблюдать общество, фиксируя то, что видишь, на камеру. Камера помогает сосредоточенности, помогает выбрать, какие предметы важны, и какие незначительны, поскольку камера всегда дает рамку той части мира, куда устремлен наш взгляд. И такое формирование позволяет отделить более важное от менее значимого, вырезая его из общей картины, что уже привносит социологический смысл. Естественно, это важно как просто фиксация увиденного, но также для последующего сопоставления и, более того, - для поиска закономерностей, т.е., для обнаружения определенных регулярностей социальной жизни. Например, когда вы сравниваете образы (фотографии) различных периодов существования той же самой или схожей социальной реальности Автор подробно рассказывает о том почему он стал заниматься таким хобби, что его сподвигнуло на него и как он потом смог заинтересовать этим делом студентов.

Как показал мой собственный опыт, если я иду с камерой, то смотрю по-другому, чем когда иду без камеры. Когда я иду с камерой, я фокусируюсь, стараюсь найти что-нибудь интересное. Это как будто ты на охоте или в экспедиции. Обычно, когда я просто иду по улице, я не замечаю отдельных вещей, только отмечаю разницу между «смотреть» и «видеть»: смотреть - означает регистрацию впечатлений, взгляд - сфокусирован. Ты стремишься найти ответы на вопросы, которые сам поставил.

Камера помогает сосредоточенности, помогает выбрать, какие предметы важны, и какие незначительны, поскольку камера всегда дает рамку (фрейм) той части мира, куда устремлен наш взгляд. И такое формирование позволяет отделить более важное от менее значимого, вырезая его из общей картины, что уже привносит социологический смысл. Естественно, это важно как просто фиксация увиденного, но также для последующего сопоставления и, более того, - для поиска закономерностей, т.е., для обнаружения определенных регулярностей социальной жизни . После этого автор рассказывает о разновидностях фотографии, как и почему люди фотографируются именно таким образом и соответственно делает всевозможные заключения.

Штомка как положено в своем рассказе начал со вступления продолжил главными моментами - это рассказ о видах фотографии и в конце сделал выводы.

Итак, современное общество становится все более и более «видимым» (визуально насыщенным). Если это так, то это означает, что нам следует уделять больше внимания такому простому методу социологического исследования как наблюдение.

Наблюдение было очень важным методом у первых социологов и, конечно же, у социальных антропологов, исследовавших экзотические общества в отдаленных регионах, а также у этнографов . Я считаю эту цитату основным тезисом автора, потому что далее в своей книге автор описывает всевозможные виды фотографии и объясняет почему люди выбирают те или иные места для снимков.

Читателю очень ясно и понятно, что до нас хотел донести автор, потому что он рассказывает на доступном для всех языке почему фотографии становятся ценными в нашей жизни и как человек их интерпретирует для себя. Автор доказывает свои тезис обоснованиями фотографии, которые снимают люди и выдвигает возможные варианты на примере одиннадцати фотографии, каждую, из которых он подробно описывает.

Например: двое молодых людей у фонтана.

Это очень симпатичный и понятный тип интеракции между молодыми людьми. Действие происходит в Нью-Йорке, они просто сидят возле фонтана. Или пример с Молодыми парнями они стоят рядом с мотоциклом.

Должно быть, этот мотоцикл принадлежит вот этим молодым людям из Бостона. Они очень гордятся своим Харлеем. Автор имел возможность поговорить с ними прежде, чем сделать фотографию. Они гордятся им, как символом, который дает возможность почувствовать свое превосходство над другими.

Данная тема мне очень понравилась, потому что написано доступным языком, нет научных терминов, четко видна логика автора, последовательность мыслей не нарушается, так же интересно читается, потому что тема мне знакома и актуальна для нашего времени.

международный социология штомпка

-- [ Страница 1 ] --

Визуальная социология

Петр Штомпка

Визуальная

социология

Фотография

как метод исследования

Учебник для студентов высших учебных заведений,

получающих образование по направлению

(специальности)

«Социология»

Москва Логос 2007

Настоящая публикация дотирована Институтом Книги Программа переводов «CDPOLAND»

Штомпка П.

Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В.

Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. - М.:

Логос, 2007. - 168 с. + 32 с. цв.ил.

ISBN 978-5-98704-245-3 В широком социально-философском и культурологическом контексте рассмотрены теоретические основания и практика использования фотогра фии как метода социологического исследования. Показаны особая роль визуальных представлений, проявлений и воображения в современном и особенно в постсовременном обществе. Освещены основные вехи развития социально ориентированной фотографии и показан путь, пройденный по направлению к социологической фотографии. Охарактеризовано общество в фотографическом объективе, включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллективность, культуру и окружающую среду общества. Представлены возможности фотографии в качестве дополнения к другим методам социологии. Проанализирован фотографи ческий образ как предмет интерпретации. Изложены теоретические аспекты развития визуальной социологии.

Для студентов высших учебных заведений, получающих образование в области социологии, культурной антропологии, этнографии, журналистики.

Представляет интерес для широкого круга ученых и специалистов со циально-гуманитарной сферы, практикующих использование фотографии и других методов отображения визуальных аспектов общественной жизни.

ББК 60. ISBN 978-5-98704-245-3 © by Wydawnictwo Naukowe PWN ISA, Warszawa, © Морозова Н.В., перевод, 2007 © Покровский Н.Е. «Умение видеть и искусство понимать», © Логос, Оглавление Н.В. Покровский. Умение видеть и искусство понимать....... vii Введение....................................................................................... Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение................... 1.1.Визуальные представления.

1.2.Визуальные проявления............................................................ 1.3.Визуальное воображение.......................................................... Глава 2. Социология в фотографии и фотография в социологии............................................................ 2.1. Социально ориентированная фотография............................... 2.2. На пути к социологической фотографии................................. Глава 3. Общество в объективе.......................................................... 3.1.Визуальные данные социологии............................................... 3.2.Человеческие личности............................................................. 3.3.Действия..................................................................................... 3.4.Социальное взаимодействие (интеракция).............................. 3.5.Коллективность и коллективные действия.............................. 3.6.Культура..................................................................................... 3.7.Окружающая среда общества................................................... Глава 4. Фотография как дополнение к другим методам социологии........................................................ 4.1. Критический реализм................................................................ 4.2. Наблюдение................................................................................ 4.3. Анализ содержания.................................................................... 4.4. Метод личных документов........................................................ 4.5. Интервью с интерпретацией фотографий................................ 4.6. Функции фотографий в социологических исследованиях... Глава 5. Фотографический образ как предмет интерпретации............................................................. 5.1. Герменевтический анализ.......................................................... 5.2. Семиотическая интерпретация................................................. vi Оглавлени е 5.3. Структурная интерпретация..................................................... 5.4. Дискурсивная интерпретация................................................... Глава 6. Теоретические аспекты визуальной социологии........................................ "........................................... 6.1. Фотография и социологическая теория................................. 6.2. Феноменологическая социология.......................................... 6.3. Этнометодология..................................................................... 6.4. Драматургическая социология............................................... Заключение............................................................................. Приложение. Тренировка визуального воображения.... Интерпретация визуального воображения.................................. Активное фотографирование........................................................ Список литературы............................................................ Предметный указатель...................................................... Умение видеть и искусство понимать В ваших руках, читатель, - необычная книга. В ней излагаются идеи и суждения Петра Штомпки, одного из крупнейших социологов современности, об использовании фотографии как социологического метода - средства регистрации социальных фактов и явлений и одного из инструментов их интерпретации.

С одной стороны, необычно само понятие визуальной социологии. Ведь оно сокрушает привычное представление о социологии как словесной дисциплине, опирающейся на опросы, сбор статистических данных, описание и анализ на их основе общественных отношений и поведения людей. В своих теоретических построениях социология даже как бы и незряча, и невидима: она состоит из абстрактных понятий и теоретических конструкций, объясняющих социальный мир.

Но, с другой стороны, общественная жизнь и участвующие в ней люди - а именно человек общественный является предметом социологии, даны нам наглядно. Все вокруг, что делают люди, зримо, видимо, представлено в образах, а значит, доступно визуальной фиксации. И Петр Штомпка показывает и доказывает, что для познания социальной жизни поток зрительных образов зачастую может дать не меньше, чем поток слов, высказываний и суждений. А точнее, что социология должна не только слушать и записывать, но и видеть и отображать - и лишь в синтезе того и другого она познает свой предмет в его целостности.

Приобретая новое - визуальное - измерение, социология не просто использует сравнительно недавние и новейшие достиже ния техники и технологии фиксации, сохранения и передачи изображений. Первопричина таится глубже. Она во многом связана с кардинальным расширением сферы визуального в самой общественной жизни. Краткий анализ этого многопланового феномена и его неоднозначных последствий мы предпосылаем книге Петра Штомпки в качестве своего рода вступительного слова.

Мир становится визуальным. И одновременно он высвечива ется гранями виртуальности. С одной стороны, наше восприятие все больше и больше нагружается яркими зрительными образами, обрушивающимися на нас с щитов наружной рекламы, проникающими в наше сознание с помощью цифровых технологий телевидения, видео и фотографии. С другой стороны, высочайший уровень фиксации и обработки изображений не приближает нас к самой действительности. Создается особая действительность виртуальная.

Виртуальность - это реальность, основанная на силе вообра жения, идеализации, приемах ухода от воздействия материально viii H.E.Покровский сти и системное распространение этого процесса на все сегменты социальной структуры общества и институты, это сознательное и «инженерно» сфокусированное конструирование условных феноменов, приобретающих статус основных.

Процесс, который можно условно назвать виртуализацией, становится все больше заметным и значимым не только на микро-, но и на макроуровнях. Под «виртуализацией»

необходимо понимать процессы, которые создают некую «другую», идеально-фантазийную (имажинативную) ре альность, замещающую повседневную жизнь и воздействие материальных факторов на жизнь общества.

В 2005 году Американская лингвистическая ассоциация выделила ключевое, наиболее выразительное понятие, доминирующее в современном обществе (возможно, и имплицитно). И этим понятием стало truthiness («правдоподобность»). Это понятие лингвисты определили как «качество, присущее сформулированной концепции, которую индивидуум принимает или предпочитает принимать за действительность вместо того, чтобы верить фактам». В известной мере сконструированный имидж замещает реальность и постепенно начинает главенствовать над ней.

Тесная связь виртуализации с общественно технологическими реалиями XX века не вызывает сомнения.

Однако связывать виртуализацию исключительно с развитием современных технологий коммуникаций едва ли правомерно.

Этот процесс в своих элементах и фрагментах уходит в глубины культуры и ретроспективу ее истории. В основе виртуализации, на наш взгляд, лежит базовая для человека способность к воображению, идеализации, интеллектуальной деятельности, основанной на продуцировании абстрактных моделей и образов.

Значимость мира мыслимого, «интеллигибельного», в отличие от мира, раскрываемого в ощущениях, постоянно нарастала в ходе истории человечества. В известной мере преодоление биологической природы человека было (и продолжает оставаться) вектором эволюции.

В этом смысле можно утверждать, что виртуализация - неиз менный спутник и продукт культуры как таковой.

На ранних этапах становления философского рационализма, в частности у Платона, были сформулированы принципы, согласно которым мир идеальных сущностей и форм обладает бо"льшей степенью реальности, чем мир материальных предметов. Дальнейшая история европейского идеализма и рационализма, в лице Декарта провозгласившая субстанциальный дуализм и параллелизм бытия и идеального мышления, увенчалась гегелевским абсолютным идеализмом, согласно которому мир, данный в ощущении, есть продут саморазвития познающей себя идеальной субстанции.

Умение видеть и искусство понимать ix Другая ветвь европейской философии породила «грезящий идеализм» Беркли, уводивший человека в мир субъективных феноменов, «комплексов ощущений», не релевантных материальности.

Можем ли мы рассматривать эти и иные инварианты идеализма, делавшие главный акцент на продуктивной силе сознания, в качестве предыстории виртуализации? Разумеется, о терминах и понятиях можно и должно спорить. Но в любом случае такая постановка вопроса имеет право на существование.

При этом речь идет не только и не столько об истории философии. В более широком плане культура вырабатывает общественные и широко распространенные формы институализации идеальной сферы. Это, прежде всего, религия, искусство, психоделические практики в своих различных вариантах. В контексте этих социальных феноменов и практик индивид и индивиды с различной степенью интенсивности погружают себя в мир имажинативного, создают свой имматериальный мир и существуют в нем - от кратковременных точечных проникновений и прикосновений вплоть до профессионально обусловленных программ коллективных действий и полной (невозвратной) идентификации с этим миром. Более того, как представляется, любые формы концентрированной продуктивной интеллектуальной деятельности фактически соприкасаются со сферой идеального как универсума. А это подразумевает, хотя бы потенциально, перспективу погружения в это идеальное.

Культура уже достаточно давно выработала инструментарий и набор образцов виртуализации. Формы фантазийной зависимости достаточно разнообразны. Они простираются от сферы художественной литературы, когда писатель силой креативной воли полностью отождествляет себя с миром своих героев (Флобер: «Мадам Бовари - это я»), входит в этот мир и пребывает в нем, от грандиозных виртуальных проектов в сфере политики (социалистическая теория и социалистическая революция в России XX века) до теоретической социологии, пытающейся в замкнутом круговороте продуцировать понятия, порождаемые «духом самих понятий», потерявших вектор своей корреляции с реальным социальным миром. Подчас эти формы приобретают замкнуто-сектантский характер, во многих иных случаях они становятся массовыми и тиражируемыми и тем самым порождающими саморазвивающийся миф.

Надо признать, что в своей социальной проекции виртуализа ция подчас соседствует и взаимодействует с такими явлениями, как сознательно применяемая общественная ложь и институали зированный обман. В известной мере, это также инструменты виртуализации, используемые с целью закрепления экономической и политической власти (вполне материальной по своей природе). Виртуализация и сознательно стимулированное - различными х Н.Е.Покровский способами - балансирование на грани «этого» и «того» миров и связано с уходом либо в мир прошлого (Дон Кихот как своеобразный символ виртуализации1), либо в мир футуристической фантастики (фильмы «Матрица», «Дневной дозор» и многие другие).

Предпринятые выше попытки наметить исторические корни и традиции виртуализации, между тем, не могут снять вопрос о принципиально новом характере виртуализации XX-XXI веков, эпохи информационной революции и глобализации.

До XX века конструирование фантазийных миров, даже в своих наиболее интенсивных формах, не носило массового и стереотипно-продуцируемого характера. Оно было рассчитано на отдельные социальные группы (социальные слои и субкультурные сообщества), которые пользовались правом потреблять роскошь имажина-тивности в тех или иных ее формах. Пожалуй, только религия давала пример тотальной массовости.

В нашу эпоху виртуализация приобрела иной, всеобщий ха рактер. И в этом состоит, быть может, главная особенность со временной культуры. В свое время эта эпоха отдаленно началась с гутенберговского книгопечатанья и широкого тиражирования художественных текстов, прошла в XIX веке этап тиражной печатной прессы, в XX веке достигла новых высот технологичности в кинематографе, радио и телевидении.

Конец XX века ознаменовался всеобщим внедрением Интернета и цифровых технологий, во многом сделавших виртуализацию достоянием сотен миллионов пользователей. И то, что прежде, на протяжении веков, было уделом избранных, в наши дни стало всеобщим.

Развитие технологий информатизации способствовало тому, что два основополагающих понятия - время и пространство - пе рестали быть однозначными, они диверсифицировались и плюра-лизировались. Anything, anywhere, anytime - таков лозунг индустрии, создающей имиджи и распространяющей их.

Географические показатели пространства уже не играют столь значительную роль в жизни общества, как это было совсем еще недавно. Географическое пространство все меньше и меньше является для нас первостепенным. Оно стало пластичным, искусственно конструируемым по месту и времени, разделяемым на части и легко воссоединяемым по желанию креативщика. Интернет сокращает до минимума ин формационные дистанции между людьми. Время, которое также Сервантес создает выдающееся художественное произведение, полно стью имажинативное, то есть виртуальное, как и любое другое произведение художественной литературы. Главный герой романа, Дон Кихот, рыцарь печального образа, в свою очередь, создает в своем воображении мир давно ушедшей рыцарской эпохи и буквально живет в этом мире, болезненно со прикасающимся с реальностью. Одна виртуальность множится на другую.

Умение видеть и искусство понимать xi претерпело изменение, перестало быть объективным, это уже не показатель процессов, фактов, это нечто другое для современного человека, а именно длительность между подключениями к активной «матрице» виртуализации, будь то телевизор, компьютер, иллюстрированный журнал или мегамолл в качестве храма потребления. Развитие медиа, которое последовало за прогрессом в науке и технике, привело к тому, что сейчас информация является одним из самых необходимых ресурсов для человека.

Это повлекло за собой пришествие и нового человека, вполне соответствующего эпохе виртуализации и информатизации.

Пластичность потребителя виртуальности стала ведущей характеристикой личности - «Каждый может быть любым». И легкодоступность виртуализационных технологий делает это возможным практически для каждого. Современный школьник старших классов на своем домашнем компьютере может самостоятельно творить реальность компьютерных игр и компьютерного графического пространства, уходить в это пространство, подключенное к Интернету, и жить в этом чисто виртуальном мире. Синдром интернет-компьютерной за висимости постепенно становится нормой в современном обществе.

Социальная наука может изучать современное состояние об щества так же, как делала это в XIX веке, но в данном случае огромная сфера изучения окажется вне поля зрения ученых, что приведет к проблемам в самом обществе. Поэтому в условиях виртуализации жизни необходим другой подход к изучению социальных явлений.

Прежде чем разработать какой-то оригинальный и эффектив ный подход, необходимо понять и описать все те изменения в нашей жизни, которые можно назвать «виртуализацией».

Значительнее в нашей повседневной жизни становится роль образов, роль изображений, роль ощущений, которые не пытаются отражать действительность, но создают свои миры.

Копия начинает обладать сходством с референтом, поскольку строит себя по образу идеи. Постепенно копия замещает референт и приобретает самостоятельность. Симулякр - это копия копии, лишенная подобия. Уход от аутентичности и погружение в мир «копий копий» сопровождается возникновением соответствующих широко распространенных и всем известных форм русского языка: «как бы», «на самом деле» и пр. Виртуализация - это все «как бы» настоящее, но «на самом деле» не настоящее. Симулякр становится нерепрезентативной моделью, не подразумевающей существования объективного референта. В итоге виртуализация приводит к тому, что симуляция становится сначала параллельной реальности, а затем и имманентной реальности.

Реальность наполняется и взрывается изнутри виртуальностью.

xii H.E.Покровский Таким образом, средства виртуализации формируют миры, то есть замкнутые универсумы сколь угодно большого или локаль ного масштаба. «Мир медиа», «мир рекламы», «мир моды»

(«мир кожи», «мир паркета», «мир меха») порой становятся для массового потребителя первостепенными и более важными, чем сами товары, факты и люди2. В конце концов, прежде всего потребляется бренд, а не сам товар. Процессы виртуализации и потребления симуля-ционного бренда во всех сферах пронизывают жизнь современных сообществ. Зафиксировать и описать эти процессы - одна из основных целей исследовательской программы. «Виртуальная корпорация», «виртуальная TV студия», «виртуальная демократия», «виртуальные деньги», «виртуальное обучение», «виртуальное общение», «виртуальная игрушка» и т.п. Этот список можно продолжить. Многообразие воздействия виртуальной сферы на общество дает основание ставить вопрос о тенденции возникновения в обществе нового измерения. Разумеется, не стоит впадать в крайность и объявлять всё и вся продуктом виртуализации. Но и очевидное развитие этого процесса невозможно отрицать. Мир, с одной стороны, становясь все более и более материальным, физиологичным и бизнес ориентированным, с другой - уходит в имматериальную сферу воображаемого, сконструированного, «параллельного» и си муляционного.

Пути аналитического проникновения в мир виртуального могут быть достаточно разнообразными. Основным методом по прежнему можно считать интеллектуальное моделирование процессов виртуализации и определение внутренних смысловых граней этого процесса. Существенную роль в конструировании этих множественных миров играет визуальность. Она сокращает путь к имажинативному, она более доходчива, впечатляюща, более захватывающа. В конце концов, 80% информации, получаемой человеком, приходят через зрительные рецепторы.

Изображения, зрительные ощущения приглашают в мир вир туального, обладая при этом чертами принудительной убедительности, доходчивости и коммуникативности. Это образы рекламы, дизайн, мультимедиа, компьютерные игры, мода, архитектура, «боди-фитнес», макияж, «бодибилдинг», «фейс-контрол», фотография и видео. Их нельзя считать некоей второстепенной оболочкой виртуальной реальности. Они входят в ее структуру в качестве значимых самодостаточных компонентов и нагружаются особым Указанные рекламные слоганы и названия весьма характерны с социо логической точки зрения. Практически каждая мизерабельная потребитель ская практика, получившая массовое распространение, претендует на созда ние своего виртуального «мира».

Умение видеть и искусство понимать xiii смыслом. Зафиксировать и описать эти смыслы - одна из основ ных целей исследовательской программы.

Визуальные образы (скорее, «симулякры») преследуют современного человека повсюду. Они прорываются сквозь оболочку индивидуальной защиты и оказывают мощное воздействие на психику. Сфера визуального восприятия превращается в основной канал связи с виртуальной реальностью. Казалось бы, безобидная наружная реклама, убаюкивающий восприятие гладкий дизайн интерьеров и предметов быта, плазменные панели, вещающие по спутнико вым каналам в огромных объемах, - все это и есть проникновение виртуальной визуальности в мир человека наших дней.

В академическом преподавании средства наглядной визуальности (постер-сессии, программаРодаегРоши др.) захватывают все большие и большие пространства.

Виртуальные аудитории, объединяющие по каналам IP телефонии в режиме on-line университеты различных континентов, создают прообраз университетов будущего.

Характерная особенность современных обществ состоит и в том, что визуальные конструкты постепенно вытесняют вневизуально-интеллектуальные. Так, книга и собственно чтение уступают место потреблению визуальных имиджей («картинки» любого рода, плакат-реклама, телесериал и пр.3).

При этом, как представляется, речь идет не о временной флуктуации рынка культурных продуктов, а об изменившемся векторе развития культуры как таковой. В этом смысле и проникновение в Зазеркалье виртуальности в значительной сте пени может идти по пути расшифровки визуальных имиджей.

Книга выдающегося польского социолога Петра Штомпки посвящена визуальной социологии. Она рассчитана на тех, у кого обострено чувство зрительного восприятия мира. И, надо сказать, это чувство не самоочевидно, оно свойственно далеко не всем. Миллионы людей смотрят вокруг себя, но не видят окружающего мира, их взгляд словно проскальзывает по поверхности визуального, не проникая вглубь. Предлагаемая читателям книга учит нас не только фиксировать наш взгляд на мире вещей и мире людей, но и постоянно искать внешние индикаторы внутренних феноменов. А это большое искусство, опять-таки свойственное не всем. Отдельные люди наделены им от рождения, другие благоприобретают его, третьи никогда не овладевают умением визуального анализа, навсегда оставаясь вне круга визуализаторов.

Примечательно, что даже книжная продукция теперь нагружается и перегружается иллюстративно-визуальным материалом в противовес чисто текстовому. Развитие индустрии так называемой глянцевой прессы - лучшее тому свидетельство. Все, что возможно, переносится в зрительно-изобрази тельную сферу. Пример с учебниками по истории социологии, превращенны ми в сериальные комиксы, прекрасное тому свидетельство.

xiv H.E.Покровский В социологическом мире постоянно идут дискуссии о том, насколько визуальный анализ адекватен целям и методам социологии как таковой. При этом задаются вопросы: На каком основании делают те или иные выводы в контексте анализа визуального ряда? Не есть ли свобода множественных интерпретаций зрительных индикаторов лишь прикрытие субъективного произвола неоправданных суждений - по принципу «Я вижу это так, а вы - совершенно иначе. И кто же прав»? Но здесь в силу вступает принцип процессуальной дискуссии. Действительно, множественность интерпретаций одних и тех же зафиксированных зрительных феноменов практически всегда имеет место. Но процесс коллективного анализа (обсуждения) как раз и становится основой анализа. В столкновении точек зрения возникает социальный феномен.

Визуальный анализ обладает несомненными эвристическими свойствами. Молодые социологи овладевают так называемым социологическим воображением. Оно ориентировано на познание и понимание социального мира с помощью объединения социальной теории и навыков работы с фотокамерой. Используя визуальную информацию, социолог с помощью социологического воображения может проникнуть в суть явлений и процессов окружающего социального мира.

Sociological imagination - важное понятие современной социологии. Оно было введено Ч.Р. Миллсом4 для обозначения принципа социологической генерализации, то есть подведения конкретных фактов под обобщенную категорию или тенденцию, выхода за пределы наивной и обыденной созерцательности и перехода к аналитике социальной реальности. Социологическое воображение фактически является необходимым условием социологического мышления как такового5. Социология вне социологического воображения невозможна, это основа социологии как профессии. Визуальная дидактика рассчитана на развитие социологического мышления студентов и ставит своей целью научить максимально полно использовать визуальные средства для анализа окружающего мира. Будущие социологи с помощью фотофиксации внешних признаков тех или иных явлений учатся тому, как распознавать глубинные тенденции жизнедеятельности общества. Не так давно, в 2005 году, профессор Петр Штомпка давал мастер-класс по визуальной социологии на кафедре общей социологии Государственного университета - Высшей школы экономики. И здесь сполна проявился талант выдающегося социолога завое Миллс, Чарльз Райт. Социологическое воображение/ Пер. с англ. О. А.

Обе ремко;

Под общ. ред. Г.С. Батыгина. - М.: NOTA BENE, 2001. - 263 с.

См. также: Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал. 2001. №1. С.148-149.

Умение видеть и искусство понимать XV вывать аудиторию своей интеллектуальной харизмой. Пустив по аудитории отпечатки своих фотографий, социолог шаг за шагом погружал присутствующих в глубинные слои социальной реальности. На наших глазах визуальное становилось социологически реальным. Замечательными авторскими снимками наполнена и книга П. Штомпки «Социология. Анализ современного общества»6, ставшая популярным учебником социологии во многих странах мира, включая и Россию.

Когда-то, впрочем, совсем еще недавно, фотография было своего рода колдовством, доступным далеко не всем. В темноте домашней лаборатории, чаще всего в ванной комнате, при свете красного фонаря в ванночке с проявителем возникали на бумаге образы мира. В этом было что-то магическое. И фотографа нередко воспринимали в качестве волшебника, почетного гостя, важного человека, умеющего остановить мгновение и зафиксировать его. Со временем изобрели «мыльницы» простенькие пленочные камеры, не требовавшие большого тщания при съемке. И тут же родился феномен «One-hour photo»

Коммерческая печать любых снимков за один час. Наши дома стали стремительно наполняться стандартными цветными снимками, которые в лучшем случае хранились в альбомчиках, а в худшем - бессистемно складывались в картонные коробки из под обуви. Посещение друзей в их квартирах превратилось в мучение. Гостя немедленно нагружали кипой альбомов, в ко торых он был вынужден рассматривать типовые фотоимиджи.

Более того, всякое путешествие превратилось в нескончаемый процесс фотографирования - без цели, без эстетики, без понимания смысла визуального. Джон Урри назвал это tourist gaze, то есть взгляд туриста, «впертый» в реальный ландшафт и преобразующий этот ландшафт, ибо внешняя среда силами туристических дизайнеров стала все больше и больше подыгрывать туристам, словно приглашая их: «Сними меня, сними меня». Но для чего? Ответ дает феномен, получивший название «синдром Кодака» (Н. Покровский). Турист, делая бесконечные серии снимков, стремится захватить и, в конечном счете, присвоить часть символического пространства и стать его обладателем. Визуальные образы стали нашим символическим и виртуальным сокровищем, которое, правда, ни на что не обменивается и никому особенно не нужно, кроме самого его обладателя.

Цифровая революция все перевернула верх дном. Теперь уже каждый неофит с помощью своей мегапиксельной цифровой ка меры и последующей компьютерной обработки снимков стал способен не просто творить визуальные чудеса, а создавать свою Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005.

xvi H.E.Покровский собственную реальность, переносить ее в Интернет и фактически растворяться в нем. Возникла проблема не столько захвата изображения, сколько его складирования и систематизации. Жесткие диски компьютеров наполняются тысячами цифровых изображений, которые никто и никогда не просматривает, ибо их так много и они так неинтересны. Но в этой лавине зафиксированных изображений стала находить свое новое амплуа социология. Она не ориентируется на эстетику и особенное, для социологии важна фактографичность и типичность. И потому каждый более или менее вразумительный снимок может стать в своем социальном контексте предметом для анализа. Можно сказать, что «цифра» воссоздала визуальную социологию.

Сегодня в мире многие занимаются визуальной социологией, читаются курсы по этому предмету, издаются журналы, проходят конференции. Книга П. Штомпки еще раз и весьма убедительно подтверждает большое эвристическое значение фотографии как метода социологических исследований и широко раскрывает двери визуальному анализу.

В России визуальная социология еще не приобрела статус академической дисциплины, в обязательном порядке изучаемой будущими социологами и студентами родственных специальностей. Выход в свет книги Петра Штомпки, несомненно, даст творческий импульс не только использованию фотографии для регистрации социологических фактов, но и повсеместному введению в вузах учебной дисциплины «Визуальная социология». Лучшего учебника, чем рассматриваемая книга, для этого трудно пожелать.

Смело рекомендую книгу П. Штомпки «Визуальная социоло гия» в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, получающих образование по направлению (специальности) «Социология». Благодаря своему высокому научному уровню книга, по моему убеждению, представляет значительный интерес как для ученых, исследующих проблематику социально-гуманитарных наук, так и для социологов-практиков, занятых прикладными социологическими исследованиями. Не сомневаюсь, что книга вызовет интерес у той многочисленной категории читателей, которые осмысленно держат фотокамеру в руках и стремятся с ее помощью запечатлевать быстро развивающуюся действительность.

Н.Е. Покровский Введение Визуально доступные для восприятия аспекты социального мира являются предметом растущей заинтересованности представителей общественных наук. Исследования в этой области предпринимаются учеными в самых различных сферах социально-гуманитарного знания. Какое место среди них занимает визуальная социология и в особенности тот ее сегмент, на который указывает подзаголовок этой книги:

фотография как исследовательский метод?

В подходе, представленном автором, область визуальной социологии, с одной стороны, уже, а с другой - шире типового анализа. Она уже и по охвату зрительно воспринимаемых явлений, и по разносторонности их анализа в сравнении с междисциплинарными исследованиями так называемой визуальной культуры . Предметом исследований визуальной культуры являются различные зрительные образы, которые принадлежат человеческой культуре: живопись, графика, скульптура, фотография, реклама, телевидение, кино, видео, компьютерные игры, Интернет и др. В этой книге мы займемся только одним из этих видов - фотографией, да и то с точки зрения только одной дисциплины - социологии. Это значит, что мы будем искать в фотографии отражения различных сторон общественной жизни.

Проводимый анализ будет, однако, шире типовых исследова ний визуальной культуры и тоже в двояком смысле - и по диапа зону, и по перспективе. Во-первых, нас будет интересовать не только сфера визуальных представлений, т.е. специально создаваемых картин (например, в сфере искусства, рекламы, средств массовой информации), но и все то, что в общественной жизни представлено наглядно, ее визуальные проявления, или, как это определяет Маркус Бэнкс , «видимые культурные формы», возникающие без какого-либо творческого замысла. Например, не только облик ковбоя на рекламном билборде «Мальборо» - намеренно стилизованный под стереотип крутого мужчины Дикого Запада известной рекламной серии «Человек Мальборо», но и одежда прохожих на улице, фасады зданий или цвет проезжающих автомобилей.

Визуальные представления плюс визуальные проявления сов местно образуют визуальный универсум общества, иначе говоря, «общественную иконосферу», что, собственно, и является предметом визуальной социологии. Предметом будет не только то, что сфотографировано (фотографический образ или разновидность визуального изображения), но и то, что поддается фотографированию (те внешне воспринимаемые аспекты общественной жизни, 2 Введение а стало быть, визуальные проявления общества, которые может зафиксировать объектив фотоаппарата). Подобным образом по нимают визуальный универсум современные теоретики культу ры Штуркен и Картрайт, которые отмечают, что «Визуальность касается того, как мы видим повседневные объекты и людей, а не только те вещи, которые считаем визуальными образами»

Такой широкий диапазон придают визуальным исследованиям также Эммисон и Смит: «Визуальное - это исследование уже не только изображений, но и того, что видимо и наблюдаемо» .

Во-вторых, фотографический образ в перспективе визуальной социологии представляет собой не только самостоятельный объект познания, но и средство познания чего то бо"льшего, а именно общественной жизни. Общественные науки должны обогатить, с одной стороны, анализ и интерпретация существующих фотографий, извлекающих то, что они говорят об обществе, а с другой - активное фотографирование, т.е. целенаправленное создание новых фотографий, соответствующих социологическим вопросам. На вопрос: «Должны ли исследователи изображений сами созда вать картины, которые в дальнейшем будут подвергаться анализу, или могут удовлетвориться анализом многочисленных созданных образов» - Эмиссон и Смит отвечают: и то, и другое . Ион Вагнер прав: «Рассматривание фотографий может быть таким же творческим занятием, как и их создание» . Более того, интенсивное общение с фотографическими материалами (например газетными фотографиями, репортерскими фотографическими эссе) повышает восприимчивость тех аспектов общества, которые могут быть в дальнейшем самостоятельно сфотографированы. «Процедура получения информации, содержащейся в фотографиях, является наилучшей подготовкой к фотографированию, дающей уверенность, что последующие снимки будут включать опти мальное содержание для исследований» .

Использование анализа имеющихся фотографий и самостоятельное фотографирование как исследовательские методы, дополняющие традиционные методы социологии, главная тема этой книги. «Хороший социологический глаз», это, в нашем понимании, обязательная компетенция социолога.

Визуальная социология - дисциплина очень молодая, далеко неустоявшаяся, «воспринимаемая как изолированная, самодостаточная и несколько эксцентричная специализация»

Возможно, это проистекает из того, что социология главного направления, как и другие науки, «замкнута в круге Гутенберга: слова и числа являются наиважнейшими, визуальные образы подозрительны»

Введение . Это серьезное познавательное ограничение, особенно если принять во внимание, какую большую роль играет зрение в нашей повседневной жизни: «Видение, которое, естественно, является центральным аспектом нашего образа жизни, оказывается только периферийным предметом интереса при исследовании общественного порядка (...) Что касается визуальных явлений, общественная наука практически слепа»

Даже тогда, когда признавалась полезность фотографии для социологии, долгое время ее роль виделась только в качестве регистратора общественных явлений (в особенности их материальных проявлений или так называемой материальной культуры) либо в виде простой иллюстрации текстов, имеющей дидактическую ценность, но не вносящей нового познавательного содержания. Так использовали фотографию главным образом антропологи и этнографы.

Только недавно замечено, что фотография может служить более глубоким познавательным целям - «не только как способ регистрации данных или иллюстрации текстов, но и как посредник в получении нового знания или критической перспективы» . Интеллектуальное отделение визуальной социологии от развиваемой ранее визуальной антропологии или визуальной этнографии начинается только в 70-е годы XX в., а первые проявления институционализации в среде социологов - только в 80-е годы.

Первые курсы визуальной социологии предлагались в американских университетах с середины 70-х годов, а первые результаты были представлены в книге под редакцией Иона Вагнера . Первый обзор исследовательских проектов, выполненных в рамках новой дисциплины, был сделан Говардом Беккером (Howard Becker) . В 1981 г. создана Международная ассоциация визуальной социологии (International Visual Sociology Association), a c 1986 г. начинает издаваться журнал Visual Sociology.

Первый социологический словарь, в котором появилось понятие «визуальная социология», - это оксфордский «Словарь социологии и общественных наук» 1994 г. (пол. изд. 2004 г.).

Любопытно, что в монументальной 24-томной International Encyclopedia of the Social and Behavioral Sciences под редакцией Нейла Смелзера (Neil Smelser) и Поля Балта (Paul Baltes) находим только «визуальную антропологию», а «визуальной социологии» вообще нет. Первый учебник визуальных методов в общественных науках также назывался «Визуальная антропология» {Visual Anthropology), несмотря на то, что эта книга содержит много подсказок, полезных для социологов .

В 1989 г. в Амстердаме состоялась одна из первых теоретических конференций, посвященных роли изображений в общественных науках, на тему «Визуальная антропо 4 Введение логия» . Бесспорно, визуальная социология еще не получила полного признания как отдельная дисциплина. В результате ви зуальные социологи все еще составляют второстепенное меньшинство в своей профессиональной среде..

В Польше социологи долго не замечали познавательного потенциала фотографии, в то же время с начала 1980-х годов интерес к социологии проявляют фотографы-художники и фотожурналисты. Самоуверенно думаю, что интерес к социологии, как, разумеется, и к общественной тематике, присутствовал в польской фотографии гораздо раньше. Однако только в 1981 г. на страницах журналов, специализирующихся в области фотодела, начинаются дискуссии о роли фотографии в мастерской социолога Земильского или о значении фотографии как «зеркала общественной жизни» (Fotografia, 1981, № 2, с. 8-24). В 1980 г. состоялся первый Все-польский смотр социологической фотографии в Бельско-Бялой. В то же самое время Софья Рыдет обнародовала уже классический на сегодня фотографический проект «Социологическая запись»

(см. ), в котором продемонстрировала снимки представителей различных общественных кругов и классов на фоне их характерных жилых интерьеров. Потребовалось еще лет, чтобы первые курсы визуальной социологии были организованы в Ягеллонском университете, а секция визуальной социологии впервые действовала на Всепольском социологическом съезде Польского социологического общества в Познани в сентябре 2004 г.

Имея дело с дисциплиной in statu nascendi, проблемную область и перспективы необходимо трактовать только как предложения автора, а не как окончательную кодификацию.

Безусловно, еще не настало время для написания учебника по визуальной социологии. Однако очень быстрое развитие этой дисциплины, которому сопутствует растущий интерес студентов и исследователей, оправдывает попытку упорядочить то, что в этой области сделано и делается. Такой же ограниченный характер имеют иллюстративные материалы, помещенные в этой книге. Автор много лет любительски занимается фотографией и профессионально - социологией. Его собственные снимки, а только они помещены в этой книге, представляют одно выбранное направление визуальной социологии -фотографическую иллюстрацию социологических понятий и идей. Примеров иных направлений, часто более богатых в социологическом смысле, как, например, реализованные в течение долгого времени фотографические циклы или межкультурные сравнительные проекты, читатель должен будет искать самостоятельно, используя ссылки, содержащиеся в тексте или списке литературы.

Глава Визуальность мира и визуальное воображение Современный мир наполнен визуальными образами. Это подчеркивают многие исследователи визуальной культуры.

Малколм Барнард утверждает: «То, что визуально, стало важ ным опытом в жизни людей. Мы все более подвержены влия нию визуальных материалов и зависимы от них» . То же самое отмечает Николас Мирзоев: «Можно говорить о важном значении визуальных ощущений в повседневной жизни» . Другими словами, наш мир становится все более зрелищ ным. Это выражается двояко: окружение нашей общественной жизни переполнено образами (визуальными представлениями) разнообразнейшего рода, а наблюдаемые аспекты (визуальные проявления) окружающего нас мира более выразительны, раз нообразны и богаты, чем когда-либо. Иначе говоря, повышается образность нашего окружения. Проанализируем эти два тезиса.

1.1. Визуальные представления Многие авторы замечают «образный возврат» в современном обще стве и особенно - в постмодернистском: «Наша культура все больше становится визуальной. В течение последних десятилетий в западной культуре доминируют визуальные средства массовой информации над устными или текстовыми сообщениями (...) Мы живем в культуре, которая все больше насыщается визуальными образами с разными целями и задуманными эффектами» . Сьюзен Зонтаг до бавляет: «Общество становится "современным" тогда, когда одним из его главных действий является производство и потребление образов»

Это следует из определенных функциональных импера тивов капиталистического общества: «Капиталистическое общество требует культуры, опирающейся на образы (...) Камера определяет ре альность двумя способами, существенными для функционирования развитого промышленного общества: как спектакль (для масс) и как предмет наблюдения и контроля (для правящих)» .

6 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение С точки зрения доминирующих свойств культуры выделяют даже три следующие друг за другом исторические эпохи:

оральную, вербальную и визуальную. В первой в межчеловеческом общении доминируют устные сообщения.

Люди объясняются посредством разговора. Это очень ограничивает круг общающихся в силу необходимости их пространственной близости: общение происходит «лицом к лицу». Во второй эпохе появление письма позволило фиксировать опыт, наблюдения и информацию и делиться ими с более широким кругом лиц. Отменяется условие пространствен ной близости: письмо доходит до лиц, удаленных в пространстве. Более того, преодолевается ограничение по времени, появляется возможность передавать опыт, наблюдения, информацию следующим поколениям. В эпохе письма переломным является изобретение книгопечатания, когда текст уже может быть размножен и доставлен неограниченному количеству получателей. Письмо и печать необыкновенно важные факторы возникновения современного общества, а особенно той его характеристики, которая оп ределяется как массовость культуры.

Наконец, в визуальную эпоху большое значение в межчеловеческом общении приобретает образ. Образы переносят информацию, знания, эмоции, эстетические ощущения, ценности. Они воздействуют не только на сознание, но и на подсознание. Можно их читать как текст, аналитически и фрагментарно, по очереди и способом, который Ролан Барт определяет как studium. В то же время они атакуют зрителя и синтетически, посредством целостной передачи, своего центрального, ударного содержания, которое Барт называет punctum. К этому различию мы вернемся позже.

В эпохе образов также есть переломные моменты. Первый это изобретение фотографии (точнее, фотографического негатива), что позволяет размножать образ во многих экземплярах и увеличивать его. Второй - это изобретение копировального аппарата, прежде всего ксерокса, еще более упрощающего процесс размножения. Но настоящей революцией стало изобретение электронного регистрирования, копирования и переноса изображения - прежде всего телевидения, а затем компьютера и Интернета. В распространении образов исчезают всякие границы времени и пространства. Область их получения становится неограниченной.

Хотя, несомненно, мы живем еще в эпоху, в которой доминируют письмо и печать, в этом «круге Гутенберга» все более выразительно вырисовываются контуры новой визуальной цивилизации. Среди многих симптомов этой новой ситуации можно указать прежде всего колоссальную роль телевидения и видео в повседневной жизни. На работе и дома повышается значимость Интернета. Знаменате 1.1. Визуальные представления лен также ренессанс кино. Кроме этого, можно отметить повсеместное наступательное присутствие визуальной рекламы, плакатов, вывесок, афиш, билбордов.

И действительно, визуальные образы ныне вплетены в повсе дневность. Мы проходим мимо богато декорированных витрин магазинов и уличных памятников. Минуем агрессивные граффити на стенах и вагонах метро. Читаем иллюстрированные журналы, рассматриваем комиксы, заглядываем в картиночные окошки Интернета, посылаем картинки в посланиях по сотовому телефону (SMS), играем в компьютерные игры. Слушаем молодежную музыку, смотрим видеоклип или большое эстрадное представление, насыщенное визуальными формами и эффектной сценографией. Иногда ходим на показы моды, на оперные или театральные спектакли, гораздо чаще - в кино. Посещаем парки типа Диснейленда и искусственные, стилизованные «улицы» супермаркетов. Мно жество областей нашей жизни регулируется картинками.

Вместо информационных надписей появляются иконограммы.

Запреты и предписания в виде дорожных знаков регулируют движение. Рисунки управляют пассажирами в аэропортах и на железнодорожных вокзалах, туристами на улицах городов.

Таким образом, восприятие окружающего мира становится все более опосредованным изображениями. Образы конструируют и формируют наше постижение мира.

Визуальная восприимчивость заменяет или дополняет восприимчивость текстовую. Массовость изображения в нашем окружении приводит к тому, что мы наблюдаем окружающую действительность через призму образных стереотипов. Как пишет польская исследовательница этих проблем, в общественной коммуникации в наше время «преобладают сообщения, основанные на техниках, записывающих и воспроизводящих аудиовизуальные аспекты и измерения мира и человеческого поведения. Этот новый тип коммуникации изменяет и закрепляет способы представления человека, его отношений с другими, с миром вещей и миром природы;

соединяет звуковые и визуальные измерения, вербальные и невербальные аспекты. Своеобразно реинтегри-рует антропологическую ситуацию, подвергает семиотизации ранее не замечаемые пространства, придает им важность» .

В крайнем случае образ замещает реальность и представляется нам более реальным, чем мир, который он представляет. Как замечает Сьюзен Зонтаг: «Узнавая много о том, что существует на свете (об искусстве, катастрофах, красоте природы), из фотографий, люди часто испытывают разочарование, удивление или равнодушие, когда видят это в действительности (...) Часто нас больше волнует то, что мы видим на фотографии, чем это же в действительно 8 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение сти» . Автор приводит слова великого писателя Эмиля Золя, который был восхищен фотографией и сказал на рубеже веков: «Нельзя утверждать, что вправду, что-то видел, пока это не сфотографировано». Как бы эхом этих слов является признание известного фотографа Ричарда Эведона (Richard Avedon): «Фотография имеет для меня такую реальность, какой не обладают люди, узнаю их через фотографию» (цит. по ).

Эта вездесущность образа оказывает влияние также на тради ционные вербальные области творчества. «Даже бастион печатного слова - газета - целиком сдается картинкам, а в конце XX века - цветным картинкам, чтобы привлечь читателей и сделать более выпуклыми рассказываемые истории» .

Более того, появляются новые эстетичные форма и стиль.

Новый дизайн иллюстрированных журналов (от «Gali» до «Przekroju», от «Sukcesu» до «Polityki») в виде окошек - это влияние Интернета и графической программы «Windows» или ранее «Apple Macintosh». Изобразительность проникает и в музыкальное творчество, особенно в область популярной, молодежной и рок-музыки. Концерт превращается в зрелище с игрой света, декорациями, дымами, костюмами и прическами.

Музыкальной игре сопутствуют коллажи, видеоклипы, значение которых почти равно звуковому ряду.

Научная конвенция требует введения в этом мире определенных образов. Первый существенный критерий - это техника их создания. Здесь можно выделить разнообразные категории: живопись и графика, скульптура, кино, классическая фотография, электронный или цифровой образ (в том числе цифровая фотография), сценография и спектакль. Очень существенно, что все эти техники, хотя и в разной степени, дают возможность многократного репродуцирования. На это обратил внимание еще в 1936 г. Уолтер Бенджамин , имея в виду роль печати, а также классической фотографии в то время.

Вопрос становится еще более очевидным в случае мгновенной и неограниченной электронной репродукции. Репродукция не только повышает количественное насыщение общественного мира образами, но и изменяет качественную характеристику образов, их аутентичность, уникальность, стирая разницу между оригиналом и копией, а иногда делает это различение вообще беспредметным (например, что есть оригинал, а что копия в цифровой фотографии?).

Другой типологический критерий - локализация образа, место его презентации. Очень часто это наиболее доступное медиапро-странство: телевидение, газета, Интернет. Часто это открытое публичное пространство: улица, городская площадь, городской парк, автострада или шоссе. Иногда, правда, пространство еще публично, но уже более эксклюзивно: музей, галерея, выставка, церковь, эст 1.1. Визуальные представления рада, сцена, кинотеатр, бюро, интерьер фабрики. Наконец, приватное пространство: квартира, дом, сад. Локализация определяет не только доступность образа, но и характер восприятия. Джиллиан Роуз пишет о различных «режимах восприятия». Один и тот же предмет в музее и на чердаке имеет разное значение и разный ранг. Уличный спектакль глотателей огня - это нечто другое, чем представление в театре. Билборд рекламирует иначе, чем телевизионная реклама.

Третий критерий касается функции, которую выполняет образ. Одни образы реализуют художественную функцию экспрессивную и эстетическую, другие - функцию информационную или документальную, а третьи - функции коммерческие, рекламные, пропагандистские. Эти функции не исключают друг друга и могут выступать в разных комбинациях. Реалистическая голландская живопись несет в себе и красоту, и информацию, знания о современной ей повседневной жизни. Картинами Брейгеля можно было бы проиллюстрировать учебник исторической социологии. Цикл «Ужасы войны» Гойи не только вызывает эстетический шок, но и является своеобразным антивоенным манифестом.

Огромную роль - роль посредника - в реальном мире играет фотография. В повседневной жизни мы окружены фотографиями. «Сегодня я, как, наверное, и все другие, вижу фотографии везде, -пишет Ролан Барт. - Они приходят ко мне из мира без приглашения с моей стороны (...) В нашем обществе фотография подавляет всякие другие образы своей тиранией»

Фотография, классическая или цифровая, легко выделяется среди всех других визуальных представлений по технике создания. И в первом, и во втором случае она отражает реальность посредством регистрации световых импульсов на светочувствительной пленке либо электронной матрице. В то же время может отвечать нескольким упомянутым критериям одновременно. Фотография может быть размещена на выставке, уличном плакате, билборде на шоссе, обложке журнала, стене спальни, на буфете в столовой. Фотография может также выполнять различные функции. Та разновидность фотографии, которая нас непосредственно интересует, - социологическая фотография - должна выполнять прежде всего познавательные функции: информационно-документальные, эвристические, в определенной степени пояснительные, но это не значит, что использование в социологии фотографии не может доставлять эстетические ощущения и иметь художественную ценность, а также передавать общественно-пропагандистские или политические послания.

Фотографии, ставшие своеобразными символами нашей эпохи, которые мы храним в живой коллективной памяти, объединяют 10 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение главным образом эти три функции. Фотография китайского сту дента, стоящего на пути танков, въезжающих на площадь Тяньань-мынь, благодаря экономности выражения, простоте композиции, чистоте формы является художественным произведением. Она несет в себе также и информацию о драматическом событии недавней истории. Но прежде всего она говорит о достоинстве отдельного человека перед лицом насилия. Фотография обнаженных вьетнамских детей, которых гонят по шоссе американские морские пехотинцы, выполнена в стилистике картин Босха. Но прежде всего она несет информацию о позорном событии, которое в американской армии стало предметом расследования и в дальнейшем приговоров, помимо этого снимок является воззванием против жестокости войны. В фотографиях танков на площади перед кинотеатром «Москва» в Варшаве, хронике военного положения, используются художественный парадокс и распространенный политический стереотип. Флаг Европейского союза в окошке мрачного, ободранного кирпичного силезского дома в руке улыбающейся женщины - это образ отсталости и деградации региона, но и образ надежд, стремления в Европу и долгого периода погони за Европой.

Богатство образов в нашем повседневном опыте приводит к формированию новых форм восприятия, нового склада мышле ния и постижения мира. Образуется «нагромождение визуальной информации и привычка потребления образов» . Люди поддаются «экстазу коммуникации» , становясь пассивными экранами хаоса зрительных впечатлений. Можно предположить, что приближение визуальной эпохи выражается в том, что современные способы восприятия смещаются от вербальных (письменных) в сторону образных, визуальных. В новых формах и новых проявлениях наблюдается возврат к определенным чертам примитивных долингвистических сообществ. Это особенно сказалось на территории западной цивилизации, которая сформировалась на базе чисто символического письма, счета, нумерации, линейной геометрии, двузначной логики. Более естественными можно считать эти тенденции на Востоке, где давным-давно доминирует образное, пространственное, графическое воображение, выражающееся, например, в иерографическом письме, в пространственной структуре городов и прочее. (Направляясь на конференцию в Токио, я получил от организаторов рисунок района, в котором размещается отель, и этот рисунок вместо обычного адреса должен был дать таксисту в аэропорту.) Точно так же, как считают антропологи, примитивные сообщества придают большое значение визуальной коммуникации в ритуале, богатой сакральной символике, тотемизме, в орнаментации тела и простых формах искусства.

1.1. Визуальные представления Все больше обращает на себя внимание постмодернистское направление, пришедшее на смену прежнего способа восприятия мира. «Большинство теорий постсовременности согласно с тем, что отличительной чертой этой эпохи является доминирование образа» . По утверждению Скотта Лаша , логика культуры постмодернизма означает вытеснение текста образом, который становится главной культурной формой. Как считает Жан Бодри-яр , в истории удается выделить досовременную эпоху, когда доминировали сущности символические, современную эпоху, когда доминирует материальное производство, и эпоху постсовременную, когда доминируют знак, имитация, иллюзии.

Современный перелом открывает эпоху, в которой «общественная репродукция» (преобразование информации, коммуникация, промысел знаний) занимает место производства предметов. Мы вступаем в мир «гиперреальности», в котором образ, игра знаков вытесняют реальные впечатления и опыт.

В отличие от представлений (репрезентаций), которые относятся к чему-то реальному, имитация имеет смысл сама по себе, безотносительно к чему-либо вне нее, говоря языком семиотики, является чистой коннотацией, лишенной денотации.

«Если сегодня образы так сильно восхищают людей, то не потому, что изображают места, где создаются значения и что они что-то представляют -в этом нет ничего нового, но скорее потому, что образуют места, где значения и представления исчезают, места, которые нас втягивают, не давая взамен никакого суждения о реальности» .

Имитация - это новый способ отношения к реальности, скорее игнорирования реальности, который вытесняет отражение реальности. Гиперреальность заслоняет реальность.

Медийные, виртуальные имитации реальности (телевидение, компьютерные игры, порнография) становятся для людей более реальными, чем реальность. Как вспоминает Ролан Барт: «Глядя на людей в кафе, кто-то мне сказал (и очень метко): смотри, как они уныло выглядят, сейчас изображения более живые, чем люди» . Очарование знаков заслоняет восприятие того, что они означают;

реальность исчезает в мире фантазий. Мир становится одним большим спектаклем.

Квинтэссенцией этой тенденции для Умберто Эко является Диснейленд: «Удовольствие, связанное с подражанием (об этом знали уже древние), является одним из наиболее глубоких ощущений, здесь, однако, мы не только наслаждаемся прекрасной имитацией, но и уверены, что она доведена до совершенства и что в силу этого реальность будет всегда хуже нее» .

12 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение 1.2. Визуальные проявления Исследователи визуальной культуры вообще ограничиваются констатацией насыщения общественного окружения образами (визуальными представлениями), в том числе образами фотографическими, и такие образы затем подвергают анализу и интерпретации. Однако в визуальном универсуме современного мира содержатся не только готовые, специально созданные образы, но и все то, что может поддаваться зрительному восприятию, что только еще может быть сформированным, схваченным в мгновенном зрительном образе или преобразованным в образ устойчивый, например, с помощью фотоаппарата. Визуальную социологию интересуют всякие визуальные проявления общественной жизни, все то, что можно заметить зрительно в отношении общества. А если можно заметить, то можно и сфотографировать, используя то продолжение глаза, каким является объектив. В этой книге мы принимаем более широкую дефиницию визуальности, охватывающую как визуальные представления, так и визуальные проявления. Вместе со многими другими исследователями мы разделяем точку зрения австралийских теоретиков культуры: «Визуальное исследование - это не только анализ образов, но скорее анализ того, что видимо и наблюдаемо (...) Визуальные данные потенциально охватывают всякие предметы, людей, места, явления, события, которые может наблюдать человеческий глаз» .

Относительно таких визуальных проявлений (а не только визуальных представлений) можно также сформулировать тезис об их растущем богатстве по мере развития современного и постсовременного общества. «Строительство мира Запада двадцатого века, что и составляет собственно предмет социологии и породило социологию, имело ярко выраженный визуальный аспект» . Сейчас, как утверждают Эммисон и Смит, «мы живем в сообществе массированной образности» .

Источником все большей визуальной дифференциации, насы щения, обогащения «пейзажа культуры» являются определенные процессы, типичные для современного общества.

Первый - ускоренный и более интенсивный, чем когда бы то ни было, процесс цивилизационного и технического развития, т.е.

расширение мира предметов, объектов, устройств, созданных человеком. Другими словами, той сферы реальности, которая представляет собой человеческий продукт и которой не было бы, если бы не активность homo sapiens. Такие предметы, объекты, устройства имеют свою форму, цвет, причем все более дифференцированные и богатые.

Второй процесс - это урбанизация. Возникновение городов, а теперь и ярко выраженное доминирование городского обра 1.2. Визуальные проявления за жизни во многих развитых обществах означает несравнимо более богатую и дифференцированную визуальную среду жиз ни. «Барочная напыщенность, эклектичное головокружение и потребность имитации» еще ярче проявляются в «цивилизации постурбанистической», которую Умберто Эко иллюстрирует примером Лос-Анджелеса, «метрополии, складывающейся из различных городов, где улицы представляют собой пятиполосные автострады, человек же использует (...) глаза для кадрирования при постоянной смене визуально-механических чудес, неоновых вывесок, конструкций, которые должно запомнить за несколько секунд» . Окончательным и непревзойденным идеалом этой экспансии визуальности является для автора «Имени розы» только Лас-Вегас, «совершенно новое урбанистическое явление, место-сообщение, состоящее исключительно из знаков. В отличие от городов, которые сообщают, чтобы иметь возможность функци онировать, Лас-Вегас функционирует, чтобы сообщать» . А другое - это распространение «храмов» торговли, супермаркетов, которые, чтобы привлечь покупателей, навязываются своим видом - от интерьера и витрин до визуально агрессивной архитектуры. Эти последние -страна мечты и искусственно вызванных потребностей - представляются Бодрияру особенно характерными центрами показной и чисто внешней, лишенной реальных отношений имитации. Так или иначе «образы представляют главный аспект товарной культуры и потребительских обществ» .

Независимо от общей исторической тенденции растущего значения визуальной стороны общественной жизни, можно заметить более конкретные модификации или изменения этой тенденции. И в давние времена были эпохи «цветные», насыщенные визуаль-ностью (например, Ренессанс, викторианская эпоха). При просмотре костюмированных фильмов мы удивляемся разнообразию 14 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение и богатству нарядов, интерьеров салонов и дворцов. Бывали эпохи «серые» (например, Средневековье). В наше время любопытен очевидный контраст, сопровождающий антикоммунистические перемены 1989 г., между серостью и пресностью мира повседневной жизни в реальном.социализме и блещущей красками новой рыночной, потребительской, капиталистической цивилизации. В моей памяти живы воспоминания о красках мира, когда я пересекал чешско австрийскую или польско-немецкую границу. Это бросалось в глаза сильнее, чем колючая проволока или пограничные шлагбаумы. Сегодня наш мир, по крайней мере в больших городах, стал таким же разноцветным, как мир Запада.

Абстрагируясь от истории и исследуя современные или пост современные сообщества, мы замечаем существенную разницу насыщения визуальными аспектами. Поэтому роль восприятия и визуального воображения дифференцирована в различных сообществах. Во-первых, проявляются культурные различия между сообществами. Как заметил Эдвард Холл, «каждая культура создает свой собственный мир восприятия» . И сказал в развитие этой мысли: «Разная нагрузка, налагаемая на зрение, слух и обоняние в различных созданных людьми культурах, приводит к совершенно разному восприятию пространства и совершенно разным отношениям между отдельными людьми» . Мы знаем сообщества визуальной экспрессии, культуры образа, в которых жесты, мимика, движения, одежда и орнаментация тела играют большую роль (например, африканские сообщества). Можно сказать, что это сообщества «горячие». Знаем также и сообщества вербальной экспрессии, культуры слова. Это сообщества «холодные». Передо мной лежит великолепный альбом, документирующий паломничество Иона Павла II, сделанный итальянским фотографом (см. ). Как по-разному выглядят аудитории папского богослужения в Африке и Скандинавии! Как по-разному выглядят верующие в Корее, Мексике и Австрии! Цвет, орнаментация тела, одежда, жест, мимика - все радикально отличается.

Во-вторых, различные контексты общественной жизни пред ставляют различную степень насыщения визуальностью. Это понятие я использую для описания разнородных типичных областей или ситуаций, в которых протекает общественная жизнь и между которыми в процессе своей повседневной жизни перемещаются действующие лица, входя в них либо выходя, становясь на какое-то время кем-то иным - сыном, учеником, профессионалом, верующим, зрителем, потребителем и т.п.

Каждый контекст характеризуется свойственными ему формами или стилями деятельности, различными ценностями и культурными нормами, свойственным ему языком и формами дискурса. Контексты имеют также разные 1.2. Визуальные проявления функции для общества. Например, это контекст семейный (домашний), образовательный (школьный), религиозный (церковный), политический, профессиональный, развлекательный, оздоровительный (больничный) и др. .

Таким образом, существуют контексты, сильно насыщенные внешней визуальной символикой. Особенно это касается той сферы, которую Эмиль Дюркгейм определил как сакральную, насыщенную необычностью, праздничностью, торжественностью, например в области религии (богослужения и процессии), семейных церемоний (свадьбы, крестины, похороны), политических ритуалов (демонстрации, возложения венков, патриотические манифестации с флагами и транспарантами), судебных процессов (с париками, тогами и цепями судей), а также некоторые формы проведения свободного времени (карнавалы с их костюмами и масками, спонтанные проявления уличных развлечений, новогодний праздник, День Святого Валентина). Гораздо менее зрелищны области, которые Дюркгейм отнес бы к профессиональной, например работа или учеба (исключением здесь может быть традиционный академический ритуал с тогами, беретами, жезлами и горностаями).

Наконец, в-третьих, появляется существенное классовое различие или различие в окружающей среде. В целом более насыщенной визуальностью является повседневная жизнь высшего общества. Торстайн Веблен в 1899 г. писал о «показательном потреблении», в котором собственно внешний эффект, наблюдаемый другими, часто является главной мотивацией обладания, а великолепные литературные иллюстрации дает этому явлению Скотт Фицдже-ральд, описывая синдром «Великого Гэтсби». Демонстрация собст венного материального успеха всегда была типичной для быстро продвигающихся групп. Сегодня в нашем обществе растет зрелищная группа «нуворишей» с их резиденциями, мерседесами, ролек-сами, одеждой от Армани.

Любопытно также различие укладов разных сообществ.

Внешние атрибуты превосходства и власти играют большую роль в автократических обществах. Можно представить облик различных африканских «царей» или центральноамериканских президентов в сверкающих мундирах, увешанных бесчисленными орденами. Внешним признаком власти является также роскошь дворцов или резиденций властителей. Тронные залы или кабинеты первых секретарей в коммунистические времена поражали своей обширностью и дистанцией, которую внушали каждому, кто осмеливался войти. Вспоминаю снимок кабинета Сталина со столом для совещаний размером почти в теннисный корт. Каждый, кто садился за этот стол, наверняка ощущал собственную никчемность. Совершенно иначе, значительно скромнее, выглядит визуальная презентация в истин 16 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение но демократичных обществах или даже в конституционных монархиях (нидерландская королева Беатрикс правит в обычном бюро в Гааге, а ее мать, королева Юлиана, ездила в костел на велосипеде).

По-другому богатство нарядов, танца, орнаментации проявляется во многих народных культурах. Прекрасные примеры показывают наши горцы. Большое значение внешнему виду, оригинальности, даже шокирующей, придает определенная среда, например кинематографическая, театральная, богемная, молодежные субкультуры, байкеры.

Подобные акценты мы встречаем среди общественных движений субкультуры (например, хиппи, панки, хип-хоп).

Здесь необычность одежды, прически, орнаментации тела являются намеренной демонстрацией нонконформизма, контестации, несогласия с правилами общей культуры. Обратим внимание, что нонконформизм имеет смысл только тогда, когда он видим для других, когда несет определенное четкое и визуально навязывающееся послание. Этим он отличается от обычной девиации, например преступности, для которой существенным является незаметность, тщательное сокрытие своих действий от других.

Как визуальные представления, так и визуальные проявления общественной жизни могут быть предметом фотографической регистрации. И одни, и другие приобретают ценность визуальных данных, зафиксированных фотографом. В первом случае, когда на нашем снимке сохраняются уже существующие образы (например, реклама, плакаты в окружении городской улицы, транспаранты на фоне коллективной манифестации и т.п.), мы создаем метаобразы. Двузначность снимков этого рода открывает возможность двойной интерпретации: интерпретации сфотографированного образа (что представляет собой реклама, плакат или транспарант) и интерпретации собственно фотографии (как реклама вписывается в контекст улицы или какую функцию выполняет в процессе манифестации). Как пишут Майкл Болл и Грегори Смит , «образы состав ляют часть общества, которое они представляют». В другом случае, когда мы создаем фотографический образ различных визуальных проявлений общественной жизни (толпы, собравшейся на площади, покупателей в супермаркете), он будет иметь одноуровневый характер и касаться непосредственно наблюдаемых явлений.

1.3. Визуальное воображение В мире, сильно пропитанном различными образами, необходимой составляющей компетенции современного социолога должно быть визуальное воображение существенный элемент социологиче 1.3. Визуальное воображение ского воображения. Визуальное воображение - это «наиболее утонченное, рефлексивное и критическое понимание мира визуального и нашего места в нем» . Как постулирует Эдвард Холл : «Требуется, чтобы мы научились читать безгласные сообщения так же легко, как напечатанные или произнесенные». Ему вторят австралийские исследователи:

«Понимание и использование визуальных данных - это главное умение для людей, интересующихся общественными и культурными процессами» .

Социолог тоже является членом общества и получает в обще стве поздней современности новые формы восприятия. Он острее воспринимает социальный мир - события, явления, общественные ситуации, придает больший вес визуальным проявлениям общественной жизни, особенно повседневной.

Кроме того, он воспринимает все более многочисленные, более красочные и более разнородные образы, визуальные представления социального мира как его существенные составляющие. Он формирует в своем сознании «образы образов», «метаобразы», окрашенные двойной субъективностью - своей и создателя воспринимаемого образа.

Как я писал в другом месте , социологическое воображение - это восприятие общественных явлений и событий как результатов человеческой деятельности, предпринимаемой в существующих условиях, оставляющих структурные эффекты (институциональные, организационные, нормативные, культурные), которые сами подвергаются постоянному изменению вследствие предпринятых в их границах очередных действий. Коли так, то визуальное воображение можно более точно определить как восприятие тех аспектов общественной жизни, которые являются внешними, наблюдаемыми показателями субъективной активности, общественной структуры, культурной регуляции и изменчи вости общества. К этим аспектам принадлежат, с одной стороны, визуальные представления, а с другой - визуальные проявления.

Визуальная компетенция, визуальное воображение, острый взгляд, повышенная зрительная восприимчивость - императивы этой проблемной ситуации, в которой находится социолог в сегодняшнем мире. Поэтому «понимание и использование визуальных данных становится необходимым умением каждого, кто интересуется общественными и культурными процессами»

Однако пассивного наблюдения недостаточно, необходимо активное наблюдение, проявление и упорядочивание наблюдений посредством мобилизации видения и концентрации взгляда.

Тезис об обязательности визуального воображения имплицирует признание метода наблюдения одним из основных инструментов исследования в арсенале социолога. Тем временем в сегодняшней социологии, несомненно, доминируют вербальные методы: анке 2 Петр Штомпка 18 Глава 1. Визуальность мира и визуальное воображение ты, вопросники, интервью, зондаж - отсюда и вербальное воображение. Необходимо обратиться к традиции родственных дисциплин: культурной антропологии или этнографии - и характерных для них территориального метода изучения случаев, монографического метода, культурного инвентаря и т.п., в которых наблюдение играет главную роль. И нужно использовать разработанные ими и соответствующим образом модифицированные правила наблюдательного подхода к новой реальности, в которой мы живем и в которой образность имеет такое большое значение.

К вдохновляющим для такого изменения ранга наблюдения среди социологических методов и процедур отнесем взгляды двух социологов из двух разных эпох. Первый, один из классиков этой дисциплины Георг Зиммель (Georg Simmel), выдвинул тезис о главной роли зрения среди других чувств, которыми пользуется исследователь общества: «Человеческий глаз выполняет уникальную социологическую функцию» . По его мнению, это является следствием модернизации современных обществ: «общественная жизнь в большом городе в сравнении с маленькими городками создает преимущественную возможность для видения, чем для слышания других людей (...) Современная общественная жизнь все больше повышает значение зрительных впечатлений». Зим мель среди прочего описывает, как взаимный зрительный контакт служит сигналом распознавания партнера или исходным пунктом для установления взаимодействия, как наблюдение мимики, жеста, позы позволяет узнать намерения других.

А второй автор, на авторитет которого хочу здесь опереться, выдающийся современный немецкий социолог Эрвин Шойх (Ervin Scheuch), который, выйдя на пенсию после работы, наполненной применением метода зондажа и рафинированных статистических техник, поделился с аудиторией одной из социологических конференций такой мыслью: «Всю жизнь я писал анкеты и проводил опросы. Но когда хочу понять характер общества, то иду в итальянскую кофейню, немецкую пивную или английский паб и попросту смотрю вокруг»

(конференция «Premio Europeo Amalfi» в 1996 г., цитирую на память). Это как бы парафраз английского поэта Одена Вистана (Auden Wystan): «Похоже, когда мы оцениваем характер личности, чтобы понять характер общества, никакие документы, никакая статистика, никакие "объективные" измерения никогда не заменят одного интуитивного взгляда» (цит. по ).

Подчиняя технический инструмент, каким является фотоаппарат, так понимаемому визуальному воображению и необходимости наблюдения, мы получаем шанс существенно обогатить социологические знания.

Глава Социология в фотографии и фотография в социологии Современная визуальная социология возникла в результате сближения фотографии и общественной рефлексии. Это про исходило в течение полутора веков. Фотография со временем получила все более выразительное социальное содержание и общественное значение и в наибольшей мере - то ее течение, которое получило название «социальная фотография» . А социология постепенно обогащала свою лабораторию, со здавая своеобразную «социальную фотографию». Как пишет Говард Беккер (Howard Becker): «Фотографы с самого начала считали своей задачей фотографирование действительности как дальних стран и экзотических народов, так и экзотических событий и людей на их собственной территории. Социальные исследователи время от времени фотографировали людей и места, которые они изучали, хотя редко, за исключением антро пологов, делали это профессионально. Фотографы иногда изу чали антропологию и социологию, социологи учились фотогра фировать» . Стоит проследить наиболее существенные моменты этого взаимного сближения.

2.1. Социально ориентированная фотография СОЦИОЛОГИЯ И фотография появились почти одновременно. В 1839 г. Огюст Конт пишет последние фрагменты «Курса позитивной философии», где впервые вводит термин «социология» для обозначения новой научной дисциплины. В том же году было изобретено два способа фотографирования.

Для студентов высших учебных заведений, получающих образование в области социологии, культурной антропологии, этнографии, журналистики. Представляет интерес для...

В широком социально-философском и культурологическом контексте рассмотрены теоретические основания и практика использования фотографии как метода социологического исследования. Показаны особая роль визуальных представлений, проявлений и воображения в современном и особенно в постсовременном обществе. Освещены основные вехи развития социально ориентированной фотографии и показан путь, пройденный по направлению к социологической фотографии. Охарактеризовано общество в фотографическом объективе, включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллективность, культуру и окружающую среду общества. Представлены возможности фотографии в качестве дополнения к другим методам социологии. Проанализирован фотографический образ как предмет интерпретации. Изложены теоретические аспекты развития визуальной социологии.
Для студентов высших учебных заведений, получающих образование в области социологии, культурной антропологии, этнографии, журналистики. Представляет интерес для широкого круга ученых и специалистов социально-гуманитарной сферы, практикующих использование фотографии и других методов отображения визуальных аспектов общественной жизни.
2-е издание.

Социология развития

Литература на английском языке

• Sztompka P. Trust: A Sociological Theory. - Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
• Sztompka P. Agency and Structure: Reorienting Sociological Theory (ed). - New York: Gordon & Breach, 1994
• Sztompka P. The Sociology of Social Change. - Oxford and Cambridge: Blackwell, 1993.
• Sztompka P. Society in Action: The Theory of Social Becoming. - Cambridge: Polity Press and The University of Chicago Press, 1991.
• Sztompka P. The New Technological Challenge and Socialist Societies (ed). - Kraków, 1987.
• Sztompka P. Sociological Dilemmas: Toward a Dialectic Paradigm. - New York: Academic Press, 1979.

Литература на русском языке

• Штомпка П. Формирование социологического воображения. Значение теории // Социологические исследования. - 2005. - № 10. - С. 64-72.
• Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. - 2001. - № 1. - С. 6-16.
• Штомпка П.

Визуальная социология

Socjologia wizualna

jako metoda badawcza

Петр Штомпка

Визуальная

социология

Фотография как метод исследования

Учебник для студентов высших учебных заведений, получающих образование по направлению (специальности)

«Социология»

Москва ■ Логос ■ 2007

УДК316.1/.2 ББК60.5 Ш92

Настоящая публикация дотирована Институтом Книги Программа переводов «CDPOLAND»

Штомпка П.

Ш92 Визуальная социология. Фотография как метод исследования: учебник/ пер. с польск. Н.В. Морозовой, авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. - М.:

Логос, 2007. - 168 с. + 32 с. цв.ил.

ISBN 978-5-98704-245-3

В широком социально-философском и культурологическом контексте рассмотрены теоретические основания и практика использования фотографии как метода социологического исследования. Показаны особая роль визуальных представлений, проявлений и воображения в современном и особенно в постсовременном обществе. Освещены основные вехи развития социально ориентированной фотографии и показан путь, пройденный по направлению к социологической фотографии. Охарактеризовано общество в фотографическом объективе, включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллективность, культуру и окружающую среду общества. Представлены возможности фотографии в качестве дополнения к другим методам социологии. Проанализирован фотографический образ как предмет интерпретации. Изложены теоретические аспекты развития визуальной социологии.

Для студентов высших учебных заведений, получающих образование в области социологии, культурной антропологии, этнографии, журналистики. Представляет интерес для широкого круга ученых и специалистов со- циально-гуманитарной сферы, практикующих использование фотографии и других методов отображения визуальных аспектов общественной жизни.

сти и системное распространение этого процесса на все сегменты социальной структуры общества и институты, это сознательное и «инженерно» сфокусированное конструирование условных феноменов, приобретающих статус основных. Процесс, который можно условно назвать виртуализацией, становится все больше заметным и значимым не только на микро-, но и на макроуровнях. Под «виртуализацией» необходимо понимать процессы, которые создают некую «другую», идеально-фантазийную (имажинативную) реальность, замещающую повседневную жизнь и воздействие материальных факторов на жизнь общества.

В 2005 году Американская лингвистическая ассоциация выделила ключевое, наиболее выразительное понятие, доминирующее в современном обществе (возможно, и имплицитно). И этим понятием стало truthiness («правдоподобность»). Это понятие лингвисты определили как «качество, присущее сформулированной концепции, которую индивидуум принимает или предпочитает принимать за действительность вместо того, чтобы верить фактам». В известной мере сконструированный имидж замещает реальность и постепенно начинает главенствовать над ней.

Тесная связь виртуализации с общественнотехнологическими реалиями XX века не вызывает сомнения. Однако связывать виртуализацию исключительно с развитием современных технологий коммуникаций едва ли правомерно. Этот процесс в своих элементах и фрагментах уходит в глубины культуры и ретроспективу ее истории. В основе виртуализации, на наш взгляд, лежит базовая для человека способность к воображению, идеализации, интеллектуальной деятельности, основанной на продуцировании абстрактных моделей и образов. Значимость мира мыслимого, «интеллигибельного», в отличие от мира, раскрываемого в ощущениях, постоянно нарастала в ходе истории человечества. В известной мере преодоление биологической природы человека было (и продолжает оставаться) вектором эволюции.

В этом смысле можно утверждать, что виртуализация - неизменный спутник и продукт культуры как таковой.

На ранних этапах становления философского рационализма, в частности у Платона, были сформулированы принципы, согласно которым мир идеальных сущностей и форм обладает бо"льшей степенью реальности, чем мир материальных предметов. Дальнейшая история европейского идеализма и рационализма, в лице Декарта провозгласившая субстанциальный дуализм и параллелизм бытия и идеального мышления, увенчалась гегелевским абсолютным идеализмом, согласно которому мир, данный в ощущении, есть продут саморазвития познающей себя идеальной субстанции.

Другая ветвь европейской философии породила «грезящий идеализм» Беркли, уводивший человека в мир субъективных феноменов, «комплексов ощущений», не релевантных материальности.

Можем ли мы рассматривать эти и иные инварианты идеализма, делавшие главный акцент на продуктивной силе сознания, в качестве предыстории виртуализации? Разумеется, о терминах и понятиях можно и должно спорить. Но в любом случае такая постановка вопроса имеет право на существование. При этом речь идет не только и не столько об истории философии. В более широком плане культура вырабатывает общественные и широко распространенные формы институализации идеальной сферы. Это, прежде всего, религия, искусство, психоделические практики в своих различных вариантах. В контексте этих социальных феноменов и практик индивид и индивиды с различной степенью интенсивности погружают себя в мир имажинативного, создают свой имматериальный мир и существуют в нем - от кратковременных точечных проникновений и прикосновений вплоть до профессионально обусловленных программ коллективных действий и полной (невозвратной) идентификации с этим миром. Более того, как представляется, любые формы концентрированной продуктивной интеллектуальной деятельности фактически соприкасаются со сферой идеального как универсума. А это подразумевает, хотя бы потенциально, перспективу погружения в это идеальное.

Культура уже достаточно давно выработала инструментарий и набор образцов виртуализации. Формы фантазийной зависимости достаточно разнообразны. Они простираются от сферы художественной литературы, когда писатель силой креативной воли полностью отождествляет себя с миром своих героев (Флобер: «Мадам Бовари - это я»), входит в этот мир и пребывает в нем, от грандиозных виртуальных проектов в сфере политики (социалистическая теория и социалистическая революция в России XX века) до теоретической социологии, пытающейся в замкнутом круговороте продуцировать понятия, порождаемые «духом самих понятий», потерявших вектор своей корреляции с реальным социальным миром. Подчас эти формы приобретают замкнуто-сектантский характер, во многих иных случаях они становятся массовыми и тиражируемыми и тем самым порождающими саморазвивающийся миф.

Надо признать, что в своей социальной проекции виртуализация подчас соседствует и взаимодействует с такими явлениями, как сознательно применяемая общественная ложь и институализированный обман. В известной мере, это также инструменты виртуализации, используемые с целью закрепления экономической и политической власти (вполне материальной по своей природе). Виртуализация и сознательно стимулированное - различными